45-й сезон: афиша апреля

Юбилейный 45-й театральный сезон неумолимо близится к завершению. Апрельская афиша театра предлагает вниманию публики целых 19 спектаклей. На первый взгляд репертуар кажется богатым и разнообразным. Но если присмотреться по-внимательнее, обнаруживается, что едва ли не половина афиши отдана так называемому "легкому жанру" и концертным программам.
Два вечера отданы симфо-шоу "БAROCKO". Надеюсь, я наконец рискну подвергнуть свои глаза и уши этому испытанию и составить собственное мнение об этой концертной программе. Также в апрельском репертуаре присутствует весь скудный ассортимент мюзиклов и оперетты - "Летучая мышь", "Сорочинская ярмарка" и детский мюзикл "Кошкин дом".
Зато премьеру оперетты И.Кальмана "Мистер Икс", над постановкой которой последнее время трудятся в театре, нам не покажут. Видимо, стесняются. Повезут для начала в менее избалованные Кривой Рог и Кропивницкий. Причем по афишам не скажешь, что это продукт нашего оперного, но стараниями С.Адамяна на Ютуб  предостаточно подтверждений происхождения спектакля.
А о большой оперной премьере, обещанной новым руководством театра, что-то и вовсе не слыхать. Даже название оперы, которая первой удостоится постановки на нашей сцене, пока не оглашают. Но к обещаниям нашим театралам не привыкать. Хорошо, хоть старые постановки идут хотя бы немного чаще, чем в прошлые сезоны.
И, судя по буклету с репертуаром, в апреле снова вырастет минимальная стоимость билета в театр. Теперь за самый дешевый билет придется выложить 70 гривен. Те, кто посещает театр пару раз в месяц, конечно, такую разницу особенно не ощутят. Ну, а завсегдатаям зрительного зала, подобно мне, придется решать, за что в нашей афише они готовы платить эту сумму, а за что - нет.
Также нас ожидают сразу три концертные программы в исполнении солистов оперы, - два вечера романсов и  концерт "Золотые классические хиты". Поскольку список номеров и состав участников подобных концертов у нас анонсировать не принято, остается только гадать, что же нас ожидает. А это может оказаться как интересная и яркая программа из редко или совсем не звучащих на нашей сцене произведений в достойном исполнении, так и унылая демонстрация балласта нашей оперной труппы, которому надо же как-то отрабатывать зарплату и который попытается возместить недостаток исполнительского мастерства достоинствами популярного и неизбежно обреченного на успех репертуара вроде "Хризантем" или "Ямщика". Впрочем, если соотношение первого и второго в этих концертах составит хотя бы 50 на 50, это уже будет очень даже неплохо.

Самый большой интерес в апреле представляет анонсированный в афише парад дирижеров. Это очень интересно. И, что очень примечательно, это - огромный подарок прежде всего для наших немногочисленных театральных гурманов. Будем откровенны: большинство публики не слишком вникает, кто именно за пультом. Для них просто живой оркестр - уже сам по себе выдающееся событие. Даже такой порой немилосердно фальшивый, как наш. И, боюсь, бесконечная череда приглашенных дирижеров вряд ли сильно поспособствует улучшению звучания. Тут нужна системная работа на постоянной основе, которой у нас заниматься, судя по тому, что доносится из оркестровой ямы и что порой даже стыдно называть музыкой Чайковского или Прокофьева, просто некому или некогда. Есть более важные задачи - халтуры, амбиции, личные творческие проекты...
Но, как бы то ни было, понаблюдать за работой приглашенных маэстро всегда интересно. Приезд таких гостей их всегда мобилизует и музыкантов, и артистов. Никому не хочется ударить в грязь лицом. Театральный мир ведь очень тесен.  А гостей нам в апреле обещают сразу четверых- Мирона Юсиповича из Львова ("Паяцы" и "Аида"),  Александра Анисимова из Минска ("Борис Годунов"), Сергея Голубничего из Киева и, наконец, хорошо знакомого днепрянам по двум прошлым театральным сезонам Назария Яцкива ("Иоланта" и "Лебединое озеро"), ныне главного дирижера оркестра Луганской филармонии (Северодонецк). Очень хочется надеяться, что все эти грандиозные планы осуществятся, и театралы, которые с нетерпением ждут этих спектаклей, не будут разочарованы в своих ожиданиях.
Кроме уже упомянутых опер, в апреле нам покажут еще "Свадьбу Фигаро", в которой анонсирована премьера новоиспеченной солистки Т.Галкиной в партии Керубино.
Не стану подробно расписывать состав каждой оперы, они доступны для всеобщего обозрения в буклете. Остановлюсь только на премьерах и наиболее интересных, на мой взгляд, исполнителях. Итак, в "Паяцах" у нас новый Канио - тенор из Италии Аурелио Гримальди, которого мы в этом сезоне уже слышали в партиях Калафа и Туридду. Сразу две премьеры в апреле у баса Максима Иващука - он споет Рамфиса в "Аиде" и короля Рене в "Иоланте". Также в "Иоланте" Виталий Лисковецкий впервые на нашей сцене исполнит партию Водемона. В действе "Иисус" впервые выступит еще один наш тенор Игорь Шевчук. Очень интересно будет послушать и вторые исполнения партий (Аида - Е.Самойлова, Юродивый - И.Шевчук, Радамес - В.Лисковецкий, Сильвио и Пролог - А.Ломакович, царь Египта - В.Бабенко). А еще -  снова услышать возвратившуюся в нашу труппу Надежду Еременко (Иоланта) и долгожданную Амнерис - Ольгу Ус.
Но самое большое недоумение у меня вызывает анонсированный выход еще одной вернувшейся в театр солистки Наталии Сандак в партии Марины Мнишек. Нет, я в курсе, что в мировой практике эту партию исполняют и сопрано. Но вот что будет делать с ней певица с такой, мягко говоря, небогатой актерской палитрой - совершенно не представляю. И еще меньше понимаю, кому и зачем понадобился этот сомнительный эксперимент при наличии в труппе сразу трех меццо на эту партию и при паре спектаклей этой оперы в сезон.

Самым ожидаемым событием в балетной афише апреля станет, несомненно, первая в нынешнем сезоне "Спящая красавица", в которой заявлен дуэт Е.Печенюк и Е.Кучвар. Последние сезоны мы непростительно редко имеем удовольствие видеть эту жемчужину классического балета.
По традиции, перед Пасхой нам, тоже впервые за сезон, покажут и действо "Иисус". Я не настолько высокого мнения об этой постановке О.Николаева, чтобы слишком сожалеть из-за ее редкого появления в афише. Спектакль имеет успех благодаря нетривиальному для балета сюжету, прекрасной музыке Дж. Дебни и харизматичности исполнителей, а не хореографии. Но мне неизменно интересно наблюдать за эволюцией образа Иисуса - Е.Кучвара по мере творческого взросления этого яркого солиста.
Кроме этих  двух спектаклей, в апреле нас ожидают также "Carmen@Jose" (Е.Печенюк и Д.Омельченко), "Жизель" (С.Лисняк и А.Чорич) и "Лебединое озеро" (Е.Печенюк и А.Чорич). Не густо. И не факт, что мы увидим именно заявленные составы. Хотя лично я обрадуюсь новым исполнителям партий Шута, Мирты и феи Сирени.  Был в этом отношении прорыв, пока основная часть труппы ездила на гастроли. Но вот вернулись из Америки и такое ощущение, что некоторые партии чуть ли не приватизированы конкретными исполнителями. И при этом не имеет значения ни их форма, ни техника. Хочется, чтобы у зрителя был выбор, а у молодых перспективных артистов труппы - шансы для творческого роста.. Вот Жизелей у нас в этом сезоне уже четверо, и возможность видеть и сравнивать разных исполнительниц позволяет открывать новые грани спектакля и образа. Главное, чтобы всем хватало спектаклей. А то, к примеру, на Флорину уже целая очередь, а "Спящая красавица" - раз в сезон... И ту придется отменять, если с нашей единственной феей Сирени, не дай Бог, что-то случится.
Очень удивляет отсутствие в апрельской афише нашего нового "Щелкунчика". Премьера трижды подряд собрала полный аншлаг. Думаю, зритель отнюдь не успел еще пресытиться новой постановкой. К тому же, мы так и не увидели в главной партии Светлану Лисняк. Выход ее анонсировался в марте, но в итоге станцевала другая балерина.

Свинство высшей пробы

Других слов у меня просто нет.
Вот просто сгораю от любопытства. Очень хочется понять, что чувствует артист, постоянно выходящий на сцену, толком не зная партии. Один раз, ну, второй это еще можно списать на случайность, стечение обстоятельств, нехватку времени на подготовку. Но для героя этой заметки постоянные проблемы с текстом партий уже  стали "фирменным знаком" при чуть ли не каждом выходе на сцену. А уж премьер в новых партиях, которые он, несмотря на столь оригинальный подход к работе, продолжает получать, я жду со страхом. Ведь не только сам оконфузится, но еще и испортит спектакль партнерам.
Поддерживать этот "корабль" на плаву призвана хлипкая система из суфлера, которого в силу особенностей нашей акустики публике слышно куда отчетливее, чем солисту, шпаргалок, исписанных ладоней, подсказок партнеров и дирижеров. При этом певца, как магнитом, все время тянет поближе к спасительной кулисе, откуда доносится голос суфлера. Разумеется, при таком раскладе уже не до образа и не до взаимодействия с партнерами. Наблюдать за этими "творческими муками" смешно и стыдно одновременно. И от спектакля к спектаклю ситуация никак не улучшается. Костюмы меняются, а суфлер и перепутанный или и вовсе забытый текст остаются.
Происходит все это безобразие, смею напомнить, на сцене академического оперного театра. А чувство такое, что я на самодеятельном спектакле в сельском клубе. Где местного тракториста, имеющего самый бравый вид, с огромным трудом всем драмкружком уговорили сыграть роль героя-любовника.
И вот сегодня система жизнеобеспечения сценических персонажей нашего героя вполне ожидаемо дала сбой. И случился этот некрасивый конфуз прямо в эффектнейшей сцене у фонтана в опере "Борис Годунов". Суфлер была на месте и, возможно, сумела бы спасти горе-Самозванца от полного провала, если бы он хоть как-то выучил текст партии. Но, похоже, творческого запала с горем пополам хватило только на первые две картины из трех.  Дальше начался настоящий цирк. Артист затравленно метался по краю сцены, ближнему к месту дислокации суфлера, бросая испепеляющие взгляды в спасительную кулису, а не, как ему бы полагалось, на чаровницу Марину Мнишек, пытался на ходу сочинять текст, запутывался и еще больше паниковал и сбивался. Прятался за спину партнерши, чтобы читать с ладони или со шпаргалки, но тоже без особого толку...  Выглядело все это просто неприлично.
Иначе, как вопиющим неуважением к публике и к партнерам по спектаклю, назвать такое невозможно. О чем вообще думали те, кто выпустил певца с таким знанием партии на сцену? Ах да, у нас же минимум репетиций, поэтому, как правило, степень готовности партии для всех участников полный сюрприз... Но ведь это происходит не впервые! Где дирижер, режиссер, дирекция, которые должны следить за производственной дисциплиной!? А если завтра все решат, что можно не напрягаться и не учить партии? Ведь если сходит с рук одному, почему нельзя остальным?
И ладно бы речь шла о блестящем вокалисте с проблемами с памятью. Тогда еще можно было бы потерпеть ради красивого тембра и звучания. Но до этого очень и очень далеко.  И решительно непонятно, ради чего зрители должны терпеть такое вот творчество.
С ужасом думаю, что впереди у нас еще "Норма", участвующая в "Сичеславне-2019", где в партии Поллиона тоже заявлен наш герой. И где у него почти такая же беда с текстом. Очень не хочется снова краснеть за любимый театр!

Справжній український прорив ("Назар Стодоля" в Сєвєродонецьку 09.03.19)

Луганська обласна філармонія. Скромна за розмірами, але затишна зала Сєвєродонецького музичного училища. Саме тут 9 березня відбулася непересічна подія в культурному житті України - у концертному виконанні прозвучала опера Костянтина Данькевича "Назар Стодоля".
Шедевр національного репертуару, якому, на жаль, наразі не знаходиться місця на сцені жодного з п'яти оперних театрів країни, прозвучав у виконанні академічного симфонічного оркестру під керівництвом диригента Назара  Яцківа, зведеного хору Сєвєродонецького коледжу коледжу культури та мистецтв (керівник Ольга Міхалєва) та запрошених солістів зі Львова (тенор Олег Лановий) та Дніпра (сопрано Олена Самойлова, меццо-сопрано заслужена артистка України Ольга Ус, баритон Андрій Ломакович, бас Вадим Бабенко). Для місцевого хору це взагалі був перший досвід виконання такого масштабного твору.
Українська опера вперше прозвучала у невеличкому місті, яке ще 5 років тому навіть не мріяло ні про філармонію, ні про симфонічний оркестр, ні про інші блага культури.  Найближчий осередок класичного мистецтва був за понад сотню кілометрів у Луганську. Найближча опера - у Донецьку. Можливість долучитися до найкращих зразків світового та українського мистецтва моїм землякам подарувала біда, що прийшла на нашу землю.
І от тепер, чи не вперше на моїй малій батьківщині, у відродженій протягом останніх 4 років практично з нуля Луганській філармонії виконують українську оперу. Не якусь популярну арію або дует в концерті, а цілий твір. Відчути масштаб цієї події може лише людина, що зросла у цих місцях і чудово розуміє, що для більшості публіки це перша в житті жива зустріч з перлиною української музичної класики.
Здавалося, що того вечора над Сєвєродонецьком зійшла якась казкова щаслива зоря, яка допомогла відбутися цьому дуже сміливому і амбітному музичному проекту. Чудово звучав оркестр. Дуже приємне враження справив хор. Ансамбль солістів став справжньою насолодою навіть для мого прискіпливого слуху. І все - лише після єдиної спільної репетиції напередодні. Більшого просто не дозволив щільний графік солістів у театрах.
Без жодних перебільшень, таке хороше виконання далеко не щодня щастить почути навіть на академічній оперній сцені. А тут, у цьому місті, воно взагалі могло б видатися чудом, якби я не знала, скільки наполегливої праці, скільки бажання й самовіддачі вкладено у цей проект, як багато зусиль докладає диригент Назар Яцків для популяризації української музики. Адже за два роки перед цим він реалізував аналогічний проект у Дніпрі. А рік тому вперше познайомив дніпровську публіку з ще одним шедевром української музичної класики - кантатою-симфонією С.Людкевича "Кавказ".  Тепер маестро продовжує цю благородну місію в далекому від культурних столиць Сєвєродонецьку.  І я сподіваюся ще не раз стати свідком його нових тріумфів.
Але найбільше вразила реакція публіки. Музика панувала тут всевладно і нероздільно. Протягом двох годин зачаровану тишу глядацької зали порушували лише захоплені оплески. Жодного телефонного дзвінка, жодного шурхотіння обгортки від цукерок, жодного зайвого поруху...  І мені одразу пригадалася ціла низка інших, більш пишних і престижних театральних і філармонійних залів, де була і чудова архітектура, і гучний піар, і статусність, і пафос, але ніколи не бувало такої неймовірної завороженої тиші. Варто згадати хоча б нещодавню пафосну прем'єру "Лоенгріна" у Львові, атмосферу якої нещадно руйнував нескінченний передзвін і шурхіт у глядацькій залі.
І за всім, що відбувалося на сцені і в залі, пильно спостерігав живий і проникливий погляд великого Кобзаря з портрету-відеопроекції на заднику сцени. І перед останніми сценами опери раптом стихла музика, згасло майже все світло, окрім підсвітки на пюпітрах музикантів і зазвучали вірші Шевченка. А потім сцену осяяло несподіване й  навіть дещо космічне синє світлове марево, на тлі якого знову зазвучала прекрасна музика Данькевича. А в душі здійнялася тепла хвиля небувалого піднесення, щирого зворушення і вдячності за цей прекрасний вечір. Думаю, це відчуття розділили зі мною всі присутні у залі.
І нехай сєвєродонецький "Назар Стодоля" не став темою всіх випусків новин, об'єктом паломництва театральних критиків, блогерів і журналістів і бурхливого багатоденного обговорення в соцмережах. Але неминуче  увійшов у новітню історію української культури нарівні з найгучнішими прем'єрами нинішнього театрально-концертного сезону. Бо коли українська музика, українська опера з успіхом звучать там, де ще декілька років тому панувало винятково засилля російського і російськомовного мистецького, а швидше - псевдомистецького, продукту, - це і є наш справжній український прорив. Початок нелегкого шляху до майбутнього подолання комплексу меншовартості української культури, що ще так міцно сидить у наших головах, до пізнання унікальності й цінності власних культурних надбань. Нам всім доведеться його пройти. Бо без національної культури у нації немає майбутнього.

Терпкое послевкусие "Лоэнгрина"

Скажу сразу: мне очень хотелось, чтобы поводом для долгожданного визита во Львов стало по-настоящему значимое культурное событие. Потому что посмотреть очередную версию отечественной "Травиаты" или, скажем, "Турандот" я могу и где-то поближе, подешевле и с меньшими затратами сил и времени. Но Вагнер - дело совершенно иное. За годы независимости Украины к операм этого немецкого композитора отечественные театры обращались , насколько я помню, лишь трижды. К сожалению, мне не пришлось побывать ни на "Летучем голландце" в Донецке, ни на концертном исполнении "Тангейзера" в Одессе. Поэтому на премьеру Лоэнгрина" во Львов было решено ехать всенепременно.
Тем более, что впервые живое исполнение музыки Вагнера мне довелось услышать на концерте Днепровского симфонического оркестра как раз под управлением Мирона Юсиповича, дирижера-постановщика нынешней львовской премьеры. Было это больше двух десятков лет назад, но впечатление помню до сих пор.
Не испугали даже анонсы, в которых будущая премьера преподносилась как "украинский прорыв" и небывалое новаторское прочтение средневекового мифологического сюжета. Хотя я как раз принадлежу к тем театральным ретроградам с безнадежно консервативным мышлением, которые всегда предпочтут любым новациям традиционную трактовку сюжета, а уж передовой оперной режиссуры боятся, как огня.
Впрочем, не могу сказать, что увиденное на львовской сцене поразило чем-то уж совершенно необыкновенным и небывалым. С оперой не сотворили чего-то уж совсем радикального. Просто наивная средневековая фантасмагория предстала в виде куда более жесткого, саркастичного и противоречивого фэнтези ХХІ века. Персонажей древней легенды выдернули из привычного пространственного и временного контекста, лишили стереотипных атрибутов восприятия, словно отразив  в кривых зеркалах современности предоставив зрителю самому разбираться, кто и что перед ним. Но все это уже не однажды было в  других постановках. В том числе и на украинских сценах. Например, в киевском "Фаусте", где публику немало забавляет Мефистофель, делающий селфи, или одесском "Орфее и Эвридике", где герой вместо загробного мира переносится в виртуальную реальность.
В аскетическом оформлении спектакля отсутствовали какие-либо модные в нынешние времена зрелищные эффекты. Ни видеопроекцией, ни световыми эффектами, ни красивыми декорациями или хотя бы эффектными танцами или какими-нибудь акробатическими кунштюками, призванными максимально усложнить артистам пение, а зрителям - восприятие, постановщики, к счастью, не соблазнились. Все было достаточно аскетичным и по преимуществу зеленым. Почему именно этот цвет доминировал в спектакле, для меня так и осталось загадкой. Впрочем, и без этих режиссерских изысков опера превратилась в нескончаемую череду ребусов, нагромождение подтекстов, аллегорий и ассоциаций, неотступно требующих внимания и мешающих всецело погрузиться в музыку Вагнера, так редко звучащую на отечественных сценах. Не знаю, может, и есть зрители, идущие в оперу разгадывать загадки и получающие от этого удовольствие,  но я к ним точно не отношусь.
Сцена представляла собой некое безликое трудноопределямое замкнутое пространство, развернутое наклоном пола в сторону оркестровой ямы и облицованное по всему периметру квадратными зелеными плитами. В левой стене безостановочно вращались лопасти исполинской вытяжки. Пару раз за спектакль стены окрашивались в голубой цвет, навязчиво напоминая мне одну из станций Днепровского самого короткого в мире метро, облицованную похожими голубыми квадратами.
Но самой неожиданной оказалась меблировка, состоявшая исключительно из металлических коек с одинаковыми полосатыми матрасами, упорно создававшая ощущение, что действие разворачивается не то в тюремной камере, не то в палате психиатрической лечебницы строгого режима. В массовых сценах все пространство оказалось заставлено унылыми рядами одинаковых коек, на которых расположился женский хор и обе героини спектакля, одетые в одинаковые зеленые платья с удлиненными рукавами, навевающими ассоциацию со смирительными рубашками и усиливающими ощущение совершенного безумия происходящего. Мужской хор, облаченный в некие длинные серо-зеленоватые халаты и серебристые маски, скрывающие лица, располагался либо по периметру сцены, либо в проходах между рядами коек. Напоминали они не то средневековых медиков в противочумных костюмах, не то санитаров-надзирателей. В дуэтных сценах коек оставалось лишь две. Зато они то разрастались чуть ли не на пол-сцены, то уменьшались, сиротливо теряясь в пустом сценическом пространстве. Церемонию венчания Эльзы и Лоэнгрина украсила еще и совершенно абсурдная в этом антураже красная дорожка. Но в общем ничего экстраординарного в этом решении не было. Мне уже доводилось видеть постановки, где ареной действия становилась исполинская кровать или, к примеру, вся сцена превращалась в огромный игорный стол.
Особым разнообразием костюмов спектакль тоже не побаловал. Да и с гардеробом повезло только главным героиням, которые меняли разноцветные, но однотипные наряды, больше всего походившие на девчачьи платьица или сарафанчики с юбочкой-колокольчиком. Четверо солистов весь спектакль щеголяли в неизменных, но весьма прихотливых и ярких костюмах, которые одинаково подошли бы и для карнавала, и для детской сказки, и для итальянской комедии дель арте и только усиливали ощущение абсурдности действия.
Сами образы в новой трактовке получились не менее гротескными, чем костюмы. Наиболее комфортно в этой странной сценической реальности ощущал себя, пожалуй, глашатай короля, одетый в эффектный черный фрачный костюм с блестками, навевающий ассоциации с цирковой ареной или кабаре, и вооруженный большим медным рупором.  Сам король Генрих в розовых чулках вовсе не производил впечатления грозного властителя, а выглядел потерянным, беспомощным, а временами и вовсе впавшим в детство старикашкой в смешном костюме. Роль свою бас Ю.Трицецкий сыграл очень убедительно. Злодей Тельрамунд производил впечатление типичного недотепы-подкаблучника с претензиями на собственную значимость. Эльза больше всего напоминала так называемого "солнечного" ребенка. Светлая и бесхитростная доверчивость и открытость, подчеркнутая нарочито угловатой детской пластикой, сочеталась в ней с какой-то животной неосознанной сексуальностью. Единственной по-настоящему живой и страстной в этой странной компании мне показалась Ортруда в исполнении Марии Березовской. Остальные производили впечатление кукол-марионеток, управляемых невидимым кукловодом, который вовсю забавляется получившимся фарсом.
Но самым колоритным получился главный герой спектакля. Он появляется на сцене, как и полагается, в белоснежном одеянии. Вот только оно не имеет ничего общего ни с белоснежными латами, ни с каким-нибудь другим пафосным одеянием, достойным посланца Святого Грааля. Больше всего этот несуразный и неуклюжий Лоэнгрин напоминает унылого и бестолкового Пьеро, правда, без привычных для этого персонажа длинных  болтающихся рукавов, но зато в шутовском белом колпаке. И, конечно, в сопровождении лебедя. Последнего, вполне в духе общей концепции спектакля, изображает статист в костюме ростовой куклы с головой лебедя, облаченный в халат, похожий на кимоно. В самом деле, не на канонической же ладье, влекомой белым лебедем, являться в это больнично-камерное помещение. Вместо ладьи лебедя буднично и очень бюджетно снабдили небольшим чемоданчиком, из которого он извлекает и вручает герою грозное оружие защитника справедливости - деревянный меч, которым Лоэнгрину предстоит сразиться с Тельрамундом, вооруженным стальным клинком. Впрочем, до удара мечом в обоих противостояниях  героев дело ни разу не доходит. Воинственный Тельрамунд валится, как сноп, от легкого толчка руки Лоэнгрина. Это режиссерское решение, видимо, призвано внушить публике, что зло побеждается не силой оружия, а беззаветной верой в победу добра. И что добро и истина не обязательно являются нам в ослепительном сиянии красоты и могущества. Увидеть в этом Лоэнгрине воплощение светлых и справедливых сил можно только глазами наивной Эльзы с ее слепой верой в рыцаря-спасителя. Героя из этого нелепого и неуклюжего персонажа делает именно слепая вера окружающих в его могущество.
Довольно неожиданным получился финал истории, когда Лоэнгрин, вынужденный раскрыть свое имя и происхождение, стирает с лица толстый слой белил и обретает нормальный человеческий облик. В нем исчезает вся прежняя карикатурность и гротескность и появляются живые человеческие черты. А вот положенного по сюжету превращения лебедя в брата Эльзы и наследника герцогского титула Готфрида в финале спектакля не происходит. Лебедь, которого покидающий этот странный кафельно-кроватный Брабант Лоэнгрин представляет как призванного заменить его полководца и повелителя, лишь печально и смиренно присаживается на койку, словно смиряясь с неизбежностью заточения в этом замкнутом мирке. Видимо, теперь вера обитателей этой гротескной страны в могущество Лоэнгрина, должна заставить их поверить еще и в это несостоявшееся перевоплощение.
Каким бы противоречивым ни было мое впечатление от львовской премьеры, это ни в коей мере не умаляет ее значения в культурной жизни  Украины. Постановка оперы Вагнера - событие действительно эпохальное, и Львовская опера может этим гордиться.
Разумеется, мне, зрителю, не знакомому с местной труппой, сложно вполне объективно оценить общий уровень исполнения. Но увлеченность и искренняя самоотдача всех участников действа подкупали. Зритель такие вещи всегда ощущает. Очень понравилось звучание оркестра под управлением М.Юсиповича. Очень приятное впечатление произвел хор, более чем достойно справившийся не только со своей основной задачей, но и с достаточно насыщенной пластикой спектакля. Правда, для меня такая активная роль хора в спектакле откровением не стала. Даже в нашем совсем не избалованном ни премьерами, ни вниманием зарубежных постановщиков Днепре уже давно не в новинку не то что танцующий, но даже полураздетый хор в весьма фривольных позах. Из солистов самое яркое впечатление осталось от Ортруды в исполнении М.Березовской.
В целом это был интересный опыт. Хотя мне бы хотелось, чтобы  моим первым знакомством с живым исполнением "Лоэнгрина" стала более традиционная версия спектакля. Вот если бы Вагнер звучал на каждой из пяти отечественных оперных сцен, можно было бы и какую-нибудь экзотическую версию посмотреть для разнообразия. Но выбирать не приходилось. И любая постановка оперы Вагнера в Украине сегодня обречена стать как минимум неординарным событием в культурной жизни. Впрочем, это касается не только Вагнера, но и, к примеру, Р.Штрауса или Ж.Массне, которых у нас тоже негде послушать...