Свинство высшей пробы

Других слов у меня просто нет.
Вот просто сгораю от любопытства. Очень хочется понять, что чувствует артист, постоянно выходящий на сцену, толком не зная партии. Один раз, ну, второй это еще можно списать на случайность, стечение обстоятельств, нехватку времени на подготовку. Но для героя этой заметки постоянные проблемы с текстом партий уже  стали "фирменным знаком" при чуть ли не каждом выходе на сцену. А уж премьер в новых партиях, которые он, несмотря на столь оригинальный подход к работе, продолжает получать, я жду со страхом. Ведь не только сам оконфузится, но еще и испортит спектакль партнерам.
Поддерживать этот "корабль" на плаву призвана хлипкая система из суфлера, которого в силу особенностей нашей акустики публике слышно куда отчетливее, чем солисту, шпаргалок, исписанных ладоней, подсказок партнеров и дирижеров. При этом певца, как магнитом, все время тянет поближе к спасительной кулисе, откуда доносится голос суфлера. Разумеется, при таком раскладе уже не до образа и не до взаимодействия с партнерами. Наблюдать за этими "творческими муками" смешно и стыдно одновременно. И от спектакля к спектаклю ситуация никак не улучшается. Костюмы меняются, а суфлер и перепутанный или и вовсе забытый текст остаются.
Происходит все это безобразие, смею напомнить, на сцене академического оперного театра. А чувство такое, что я на самодеятельном спектакле в сельском клубе. Где местного тракториста, имеющего самый бравый вид, с огромным трудом всем драмкружком уговорили сыграть роль героя-любовника.
И вот сегодня система жизнеобеспечения сценических персонажей нашего героя вполне ожидаемо дала сбой. И случился этот некрасивый конфуз прямо в эффектнейшей сцене у фонтана в опере "Борис Годунов". Суфлер была на месте и, возможно, сумела бы спасти горе-Самозванца от полного провала, если бы он хоть как-то выучил текст партии. Но, похоже, творческого запала с горем пополам хватило только на первые две картины из трех.  Дальше начался настоящий цирк. Артист затравленно метался по краю сцены, ближнему к месту дислокации суфлера, бросая испепеляющие взгляды в спасительную кулису, а не, как ему бы полагалось, на чаровницу Марину Мнишек, пытался на ходу сочинять текст, запутывался и еще больше паниковал и сбивался. Прятался за спину партнерши, чтобы читать с ладони или со шпаргалки, но тоже без особого толку...  Выглядело все это просто неприлично.
Иначе, как вопиющим неуважением к публике и к партнерам по спектаклю, назвать такое невозможно. О чем вообще думали те, кто выпустил певца с таким знанием партии на сцену? Ах да, у нас же минимум репетиций, поэтому, как правило, степень готовности партии для всех участников полный сюрприз... Но ведь это происходит не впервые! Где дирижер, режиссер, дирекция, которые должны следить за производственной дисциплиной!? А если завтра все решат, что можно не напрягаться и не учить партии? Ведь если сходит с рук одному, почему нельзя остальным?
И ладно бы речь шла о блестящем вокалисте с проблемами с памятью. Тогда еще можно было бы потерпеть ради красивого тембра и звучания. Но до этого очень и очень далеко.  И решительно непонятно, ради чего зрители должны терпеть такое вот творчество.
С ужасом думаю, что впереди у нас еще "Норма", участвующая в "Сичеславне-2019", где в партии Поллиона тоже заявлен наш герой. И где у него почти такая же беда с текстом. Очень не хочется снова краснеть за любимый театр!